При этом к своей цели я не приблизился ни на шаг, если, конечно, не считать грандиозное продвижение по службе в виде присвоения мне ефрейторского звания. Сказать честно, я и саму цель для себя еще толком не сформулировал.

Что я знал о глобальной угрозе, нависшей над этим миром, а значит, и надо мной? На самом деле, очень немногое. Все же ученым, исследовавшим эту цивилизацию, я не был, и все мои знания являлись сугубо дилетантскими, частично полученными самостоятельно, а частично сообщенными мне Летрой. По сути, все научные базы, подобные нашей, занимались поисками ответа на один и то же вопрос – почему человеческие цивилизации за одним единственным исключением не проживают и ста пятидесяти лет с момента изобретения ядерного оружия? Насколько я знал, считалось, что мы одни смогли найти путь, позволивший нам шагнуть дальше, но Мятеж эту точку зрения весьма наглядно опроверг. Мы нашли не путь, а лишь способ оттянуть неизбежное. Я, как простой пилот, конечно, не вдавался в причины того, почему Шестая Республика тратит такие колоссальные средства на эти изыскания, но Летра как-то задала мне этот вопрос, и я задумался. Ведь если для нас все проблемы же позади, то зачем так напрягаться и почему просто не попытаться помочь нашим младшим братьям, которые находятся в зоне риска? Ответ моя подруга в явной форме мне тогда не дала, но достаточно прозрачно намекнула, что далеко не все в научной среде, да и в правительстве Республики считают, что опасность для нас миновала. Как оказалось, эти люди были правы.

Версий и гипотез, естественно, имелось в достатке, но ни одна из них так и не нашла однозначного подтверждения. Самым экстравагантным, пожалуй, был вариант внешнего воздействия некой враждебной силы, стремящейся не допустить появления в галактике высокоразвитых человеческих цивилизаций. Научное сообщество относилось к этой идее скептически и даже с некоторым пренебрежением, но человеку, знающему республиканскую армию изнутри, достаточно было просто посмотреть на боевой состав нашего флота и наземных сил, чтобы понять, что что-то тут не так. Количество боевых кораблей и численность войск были явно избыточны для обеспечения внутренней безопасности и борьбы с полупиратскими недогосударствами, еще сохранившимися кое-где на периферии освоенного нами пространства. А значит, вероятность появления серьезного внешнего врага наши правители не считали исчезающе малой. Но когда пришло время, не помогли нам ни корабли, ни боевые роботы, ни миллионы хорошо обученных и до зубов вооруженных солдат. Скорее, наоборот, их наличие только ускорило гибель Шестой Республики в бессмысленной гражданской войне. То есть шли мы не тем путем, не там искали защиту от отступившей на время угрозы.

Кроме версии о внешнем воздействии существовали и другие гипотезы. Наиболее перспективной из них считалась версия об опережающем росте возможностей человечества по сравнению со средствами контроля над ними. Если примерить эту теорию к Земле, то легко можно увидеть, что примерно до конца восемнадцатого века возможности отдельного человека по уничтожению себе подобных были, мягко говоря, сильно ограничены. Если какой-либо исторический деятель желал устроить нечто масштабное, он нуждался в привлечении к своей затее очень большого числа других людей, и только тогда можно было рассчитывать на заметный эффект – сравнительно большую войну, например. Но в любом случае воля одного человека, каким бы гениальным он ни был, не могла запустить процесс, ставящий под вопрос существование всего человечества или даже одной только европейской цивилизации.

Дальше ситуация начинает стремительно меняться. На рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков в Англии разворачивается промышленная революция. Паровой двигатель, ткацкие станки, новые технологии в металлургии, химии и металлообработке, и, наконец, железные дороги перевернули привычный неторопливый мир и втянули наиболее развитые страны в индустриальную гонку. Но пока возможности отдельно взятой личности все еще не позволяли одному человеку убить все человечество. До этого было еще далеко, однако масштабы жертв в военных конфликтах все возрастали.

После череды многочисленных локальных войн девятнадцатого века разразился первый мировой конфликт, унесший жизни более двадцати миллионов человек. По сравнению с полуторамиллиардным населением Земли это все еще было не слишком опасно.

Идущая уже почти два года вторая мировая война грозила куда большими жертвами, и по прогнозам ученых с нашей базы могла принести человечеству сто миллионов смертей, то есть гибель около пяти процентов мирового населения.

На этом свершившаяся история Земли заканчивалась, и ее дальнейший ход пока не был предопределен, но в архивах лунной базы, к которым Летра дала мне временный доступ, хранилось много информации о том, как развивались человеческие цивилизации на других планетах. За промышленным бумом и двумя-тремя войнами мирового масштаба всегда следовал перелом в сложившейся тенденции, обусловленный появлением ядерного оружия. Ведущие мировые державы лихорадочно накапливали запасы атомных бомб и их носителей, и чем обширнее становились ядерные арсеналы, тем более опасный инструмент для искоренения человеческой расы оказывался в руках ограниченного круга лиц, входивших в правящие элиты крупнейших государств. И чаще всего кто-то из них не выдерживал чудовищного напряжения этой борьбы и отдавал команду на применение нового оружия, причем, чем больше успевало пройти времени со дня первого ядерного испытания до начала новой войны, тем более печальными оказывались последствия.

Однако в ядерном огне сгорали не все цивилизации. Кому-то удавалось взять ситуацию под контроль, договориться с врагами и конкурентами, обложиться системами безопасности, международными соглашениями и средствами взаимного контроля, ну и, конечно, ограничить распространение опасных технологий. Это был несомненный успех, но, к сожалению, как правило, эта победа оказывалась последней, и дальше человечество уже не могло одерживать вверх над набиравшими силу тенденциями к самоуничтожению.

Крупные государства с высокой централизацией власти и эффективными силовыми структурами действительно оказывались в состоянии взять под жесткий контроль опасное оружие и все технологии и материалы, связанные с его производством. Ситуация на время стабилизировалась, но проходили годы, иногда десятки лет, и до соответствующего уровня развития постепенно дорастали все более мелкие страны, стабильность правящих режимов в которых вызывала большие сомнения. Им пытались мешать заполучить собственную ядерную дубину, всячески ограничивали, накладывали санкции, даже бомбили их обогатительные заводы и исследовательские центры, но в итоге так и не смогли предотвратить появление на карте мира новых ядерных держав.

Пока это было не очень опасно – бомбы у новоиспеченных членов атомного клуба были плохонькими, а средства их доставки и вовсе никудышными. Тем не менее, тенденция обозначилась крайне неприятная, а потом… Потом оказывалось, что кроме ядерного оружия есть еще масса способов сделать свою планету непригодной для жизни, и пусть пока они были достаточно сложны технологически, но на примере ядерного оружия стало ясно, что не через год, так через десять эти новые средства окажутся доступными для неконтролируемых лидеров мелких государств или крупных надгосударственных террористических организаций самого разного толка. На всю эту и без того крайне опасную ситуацию накладывалась новая научная революция – кибернетическая. Планеты окутывала единая коммуникационная сеть, и доступность информации и вычислительных мощностей подскакивала на несколько порядков. Постепенно и как-то незаметно в различные сферы жизни начинал входить искусственный интеллект, пока слабенький и примитивный, но ведь это было только начало.